С генерал-лейтенантом К.Б. Пуликовским мы встретились в Майкопе 2 января на мемориале памяти воинов, погибших в локальных конфликтах. По традиции бывший командующий объединенной группировкой федеральных сил в Чечне приехал на очередную годовщину памяти воинов 131-й Майкопской бригады, погибших в новогоднюю ночь с 1994 на 1995 год. В ту военную кампанию погиб и сын Константина Борисовича — кавалер ордена Мужества Алексей Пуликовский.
Обычно генерал Пуликовский интервью не дает, но для «Майкопских новостей» сделал исключение: «Сегодня особый случай, прошло 20 лет после тех трагических событий. Расскажу все, как было».
— Прежде всего, Константин Борисович, с чего началась ваша служба на Северном Кавказе?
— 2 января 1993 года, всего через три месяца после вступления в должность первого заместителя командующего армией, я выехал с группой управления во Владикавказ. В Северной Осетии, в новоявленной «горячей точке» боевых действий в обычном понимании этого слова не было. Но ситуация была сложная: обострилось межнациональное противостояние ингушей и осетин, которое своими корнями уходило в далекое прошлое. К началу чеченских событий ситуация там улучшилась. Наша задача была в том, чтобы охранять дома ингушей и осетин, быть как бы буферной зоной.
— А что было в Грозном в ту трагическую новогоднюю ночь?
— 31 декабря в город были введены отдельные воинские группировки Вооруженных сил РФ для восстановления на территории Чечни конституционного строя. Скажу сразу: мы не хотели воевать, думали, что, может быть, придется штурмовать Грозный. С южной стороны города была открыта дорога в горы. Этим самым мы предоставляли возможность всем уйти с миром из города. Жители и без того уходили свободно, когда поняли, что может начаться война.
Одним словом, нам не ставилась задача окружать и уничтожать бандформирования. Задача была иная — сломить, подавить сопротивление демонстрацией своей силы, показать бандитам, что мы не отступим и все равно уничтожим их, если они не откажутся от противостояния. Настояло на таком решении политическое руководство страны.
Операцию планировали МО и Генеральный штаб, а нам был дан приказ на выполнение конкретных задач. Повторюсь, в начале кампании штурм Грозного не предполагался. И когда я первым подошел к городу, то не имел никакой задачи, пришлось просто маневрировать на северной окраине. Чуть позже была поставлена конкретная задача — выход к железнодорожному вокзалу и к штабу Дудаева. Это практически был центр города, и туда были нацелены войска всех направлений.
— Как проявила себя Майкопская 131-я мотострелковая бригада ?
— 131-я бригада пошла в город с окраины по частному сектору. Начали мы в 8 утра, и через час командир бригады Иван Савин докладывал, что находится на вокзале. Мы промерили по карте расстояние от их исходной позиции до вокзала, получилось около 5 км. Пешком это расстояние человек пройдет за час, а они были на БМП, танках. Я спросил: «Как это вы так быстро там оказались?». «Шли почти без сопротивления, был всего один локальный бой». Для всех, кто заходил в город, конечной целью был железнодорожный вокзал. Об этом знали все командиры.
Многие из нас искренне полагали, что зайдут в город регулярные войска, и бандиты начнут сдавать оружие, разбегаться. На всем пространстве России была обычная мирная жизнь, мы не осознавали до конца, что перед нами - настоящий враг. Дудаевцы действовали иначе, они убивали хладнокровно и расчетливо, без оглядки на моральные принципы и прочие душевные переживания.
Майкопская мотострелковая бригада выполнила поставленную задачу и первой заняла железнодорожный вокзал, но как потом оказалось, она была единственной, выполнившей приказ. Затем двое суток она вела неравный бой. Не было никакой возможности послать помощь бригаде, потому что все, кто был рядом, вели ожесточенные бои с дудаевцами. В новогоднюю ночь в бригаде погибло 78 человек, из них 22 офицера.
К сожалению, потом на бригаду и ее погибшего командира было много несуразных и нелепых, несправедливых и недобрых обвинений в прессе. Писали всякое «и о бездарности командования, и о безалаберной халатности, повлекшей за собой разгром бригады». Это было сплошной и подлой неправдой. Только через несколько лет удалось доказать, что мои боевые товарищи до конца выполнили свой долг, героически сложили головы. Майкопская 131-я мотострелковая бригада приняла 1 января 1995 г. удар на себя, понесла большие потери, но по-прежнему оставалась боеспособной и потом долго воевала, после Грозного брала Гудермес. К тому же не надо забывать, что они облегчили задачу в Грозном другим войсковым подразделениям, так как выбили из строя немало дудаевских головорезов и нанесли им значительный урон.
— Как решилась проблема с награждением Ивана Савина?
— Наградное представление было направлено в Москву сразу же, однако долгие годы пылилось на полке. И только когда президентом стал Владимир Путин, этот вопрос решился положительно. Поскольку за него в основном хлопотал я, то лично мне, уже в ранге полномочного представителя Президента в Дальневосточном федеральном округе, было поручено вручить супруге погибшего комбрига Ивана Савина и его дочери Звезду Героя России.
— Какова была роль Лебедя в чеченской войне?
— Я об этом и раньше говорил, повторю и сейчас: он украл победу в Чечне у российской военной группировки. Когда боевики оказались в окружении без должного снабжения и наметилось справедливое возмездие, как вдруг по приказу своего спонсора Березовского (а тот, как уже доказано, действовал по указке своих хозяев из МИ-6 и ЦРУ) приехал Лебедь и остановил наступательную операцию. Все наши доводы были напрасны. Свои личные интересы Лебедь поставил выше интересов страны. В итоге он оказался липовым миротворцем, а говоря военным языком — предателем.
— А кем же тогда был для вас, военных, Березовский?
— Это не предатель, это явный враг — циник, хитрый, прожженный политик, не скрывавший своих связей с английской внешней разведкой МИ-6, рассчитывающий посадить в кресло президента жаждавшего власти и согласившегося на роль политической куклы Лебедя, а себе взять все нити политики и сконцентрировать реальную власть в своих руках. Не получилось, а чем оба закончили — хорошо известно.
— Ходили слухи, что штурм Грозного в новогоднюю ночь планировали в связи с днем рождения Павла Грачева. Это так?
— Роль Грачева в той операции была довольно серьезной. Сказать, что он где-то просто сидел в Моздоке, в поезде и мечтал об одном — как бы Грозный взять к своему дню рождения? Это ерунда. Уверен, никто его толком и не поздравил. Не до того было. Мы, например, даже забыли об этом. Допускаю, что они там на командном пункте, в узком кругу и выпили по бокалу шампанского, не знаю. Я там не был.
— В этом году отмечается 20-я годовщина тех событий. Что для вас лично Майкопский мемориал?
— Для меня это особый мемориал. Во-первых, он посвящен подвигу солдат и офицеров 131-й Майкопской мотострелковой бригады, входившей в военную группировку, которой я командовал в 1994-1995 гг., во-вторых, на мраморе этого комплекса выбито имя моего сына Алексея Пуликовского — кавалера ордена Мужества. Сын погиб в бою 14 декабря 1995 года, и надо же было, что именно в этот день мне сообщили, что мне присвоено звание генерал-лейтенанта.
В заключение хотелось бы добавить, что святой долг каждого, кто причастен к возможности что-то изменить, сделать так, чтобы в нашем многонациональном Отечестве люди больше не слышали разрывы снарядов и бомб, звуков выстрелов, чтобы в стране установилась эпоха мира, добра и справедливости, где материнские слезы будут только слезами счастья и радости.
Анатолий Платошкин.
Фото Аркадия Кирноса.

Подписывайтесь на нас в соцсетях: