Международный день музеев, ежегодно отмечаемый 18 мая, установлен относительно недавно — в 1977 году. А непосредственно дата привязана к дню создания Международного совета музеев (ICOM) — 18 мая 1946 года. Пожалуй, нет ни одного человека в нашей стране, который хотя бы раз не побывал в музее. Но для кого-то это так и остается экскурсией, а для кого-то становится судьбой, как для директора Национального музея РА, кандидата исторических наук Фатимет Кадырбечевны Джигуновой. — Изначально наш музей относился к категории краеведческих музеев. Статус национального он получил после провозглашения Адыгеи республикой в составе Российской Федерации, — говорит Фатимет Джигунова. — Сама цель формирования музея, которую поставил перед собой в 1925 году первый директор учреждения Ибрагим Наврузов, — сохранение и популяризация наследия адыгов. После революции, когда страна, жизнь, уклад стали стремительно меняться, появилась опасность растерять культурное наследие, создававшееся на протяжении веков. Надо сказать, что эту задачу мы преследуем и сегодня. Однако теперь, получив статус национального музея, мы призваны сохранять, изучать и популяризировать историю региона в целом. И это довольно сложная задача, учитывая то, что в Адыгее проживают представители около 80 этносов. На сегодняшний день наши фонды насчитывают более 322000 единиц. Самой крупной является коллекция природы — около 102 тысяч экспонатов. В нашем музее хранятся и совершенно уникальные экспонаты. Например, скелет мамонта, обнаруженный археологом Асланом Товом на берегу Краснодарского водохранилища в начале 90-х годов. Недавно, после реставрации, он занял свое место в экспозиции. Следующей по объему является коллекция археологии, которая формируется в результате раскопок древних поселений и погребальных комплексов. На сегодняшний день у нас хранится 42000 экспонатов, датируемых периодом от каменного до XVI века. Основу коллекции тканей составляют уникальные предметы традиционного адыгского золотошвейного искусства и национальной одежды. К сожалению, по объему она уступает двум уже названным коллекциям, поскольку ткань хранится не так долго, предметы одежды не так активно сдавались населением, а многие из находящихся сейчас на хранении требуют реставрации. В эту коллекцию входят и современная одежда — военного времени, форменная, а также различные утилитарные предметы из ткани. В музее собрана уникальная этнографическая коллекция, которая, в свою очередь, состоит из коллекций фарфора, изделий из дерева, предметов быта, домашней утвари. Также имеются коллекции изобразительного искусства, в которой представлены работы наших именитых художников, коллекция металла, фонд письменных источников. — Посетители составляют свои впечатления о музее, посещая выставки. Но ведь то, что представлено в экспозициях, — это малая часть. А как используются остальные фонды? — Действительно, невозможно показать все экспонаты. По статистике, в экспозициях и выставках представлено только 10% от того, что хранится в фондах. И это общемировая практика. Для того, чтобы сделать экспонаты доступными посетителям, в музее постоянно организуются самые разнообразные выставочные проекты из собственных фондов. Кроме того, некоторые музеи, если имеется такая возможность, используют принцип открытого хранения, когда в хранилищах экспонаты находятся в витринах, и поэтому есть возможность организовать экскурсию по фондам хотя бы для ограниченного круга людей. У нас пока такой возможности нет. И даже то, что хранится в фондах и редко выставляется на всеобщее обозрение, не лежит мертвым грузом. Практически все наши коллекции используются в научно-исследовательской работе коллегами далеко за пределами Адыгеи, для изучения истории и культуры, археологии, этнографии, палеонтологии, природы. Выпускаются каталоги, статьи, монографии, готовятся квалификационные исследования, диссертации и т.д. Хотя и чисто практическое применение тоже не редкость. Многие обращаются к нам сегодня для того, чтобы воссоздать историю своей семьи, своего рода. — Сделать выставку — это же не просто красиво разложить экспонаты в витринах. — Конечно. Выставка — это результат научной работы. Сначала надо определить тему, сформировать идею выставки, в соответствии с этим подобрать экспонаты, изучить каждый из них — его контекст, происхождение, роль в истории... Ведь любой предмет можно рассматривать с разных точек зрения: как техническое достижение, как работу мастера, как принадлежность определенной личности или эпохе. И это очень интересная и кропотливая работа, после которой уже научные сотрудники, кураторы выставки совместно с художниками-оформителями приступают к составлению выставки. — Сколько сотрудников на сегодняшний день работают в Национальном музее? — На сегодняшний день у нас в штате около 100 человек — неравнодушные, ответственные, влюбленные в свое дело профессионалы. И это очень важно, ведь любой экспонат, на котором стоит музейный номер, является частью музейного фонда Российской Федерации. И каждый сотрудник музея должен понимать возложенную на него ответственность по сохранению этого фонда. — Фатимет Кадырбечевна, а как началась ваша личная музейная история? — Мне с детства нравился наш музей. В то время это было небольшое здание на улице Первомайской, 214. Экспозиция располагалась на одном этаже. Здесь умещалась, можно сказать, история Адыгеи от древности до современности. Были и экспонаты по природе. Там царила такая необыкновенная для меня атмосфера. И каждый раз я находила в выставленных и, кажется, уже изученных мною до мелочей экспонатах что-то новое. Впечатление производил казавшийся огромным зубр, который встречал посетителей почти у самого входа. Самой любимой была часть экспозиции по этнографии, где был воспроизведен интерьер традиционной адыгской кухни, в центре которой находилась «бабушка» — манекен, воссоздающий образ адыгской женщины. С удовольствием разглядывала выставленные в одном из залов предметы, производимые современными местными предприятиями... В силу возраста, конечно, я даже представить себе не могла, что в музее кто-то работает, кроме кассира и экскурсовода. В таком фантастическом месте все, казалось, появлялось само собой и жило собственной, таинственной жизнью. И после школы я как представитель династии педагогов, поступила в пединститут на исторический факультет. Но тут вмешалась судьба в лице Нурбия Газизовича Ловпаче, который преподавал у нас с самого первого курса: я увлеклась археологией, принимала участие в экспедициях, написала диплом по памятникам раннего средневековья. После окончания института в 1989 г. именно Нурбий Газизович привел меня в музей, чтобы рекомендовать в качестве возможного будущего сотрудника. К счастью, здесь оказалась свободной вакансия младшего научного сотрудника. Так из наблюдателя я превратилась в непосредственного участника происходящей внутри него жизни. И, надо сказать, она оказалась намного интереснее и сложнее, чем я когда-то могла себе представить. — Пройдя различные этапы этой жизни, в 2007 году вы возглавили Национальный музей РА. Но сегодня мы не будем говорить о трудностях, которые присущи должности руководителя. Расскажите о том, о чем мечтает директор музея. — Задумок немало. Нам необходимо завершить еще один зал экспозиции, посвященный эпохам раннего железа и средневековья, планируется работа по реставрации наших уникальных экспонатов, чтобы представить их публике в обновленном виде. Самый масштабный проект на будущее — реконструкция музея, которую ждут как сами сотрудники музея, так и жители города и республики. В работе над этими проектами нас поддерживает руководство Адыгеи. И поэтому я уверена, что воплощение в жизнь этих мечтаний — не за горами. Вера Корниенко.

Подписывайтесь на нас в соцсетях: