Сейчас Геннадий Николаевич ведет замкнутый образ жизни, не общается с прессой, хотя 30 лет назад о встрече с ним мечтали все журналисты мира. В ту пору один из лучших летчиков СССР, воздушный ас, элита советских военных пилотов, 39-летний подполковник Геннадий Осипович нес службу на восточных рубежах страны. И не удивительно, что именно ему командир летной дивизии, расположенной на острове Сахалин, генерал-майор Анатолий Корнуков дал команду направить свой боевой перехватчик «Су-15» навстречу с южно­корейским «Боингом», нарушившим воздушное пространство СССР. Было это 1 сентября 1983 года...
...А спустя несколько часов весь мир облетела новость, что над Тихим океаном советский военный самолет сбил южнокорейский «Боинг» с пассажирами на борту...
Это происшествие на долгие месяцы стало главным противостоянием двух сверхдержав — СССР и США. В чем тогда только не обвиняли нашу страну, но по мере вскрытия все новых фактов, доказывающих, что это была тщательно спланированная провокация со стороны США, страсти утихали, пока об этом и вовсе забыли.
Так раскрыта ли тайна гибели рейса «КАЛ-007»? Об этом наше интервью с Г.Н. Осиповичем — главным действующим лицом тех событий.
— Начну с того, что советские ВВС и днем, и ночью постоянно находились в воздухе, охраняя воздушное пространство страны, — вспоминает Геннадий Николаевич, — но на этот раз «Боинг» нарушил не только воздушное пространство нашего государства, но и так называемую запретную зону, что категорически запрещено в любой стране мира. Я в этом время находился на дежурстве в воздухе, когда в 6-15 по местному времени поступила команда с земли принудить нарушителя к приземлению на нашей территории. Однако на мои команды летчики «Боинга» не реагировали. Я доложил об этом командованию, на что получил приказ применить все доступные средства, чтобы посадить «Боинг». На своем «Су-15» я подошел на минимальное расстояние к нарушителю и произвел несколько предупредительных выстрелов. Но летчики «Боинга» вновь проигнорировали мои команды. Тогда с земли поступил приказ работать на поражение. Было это в 6-30.
— Вас не смущало то обстоятельство, что это был пассажирский самолет?
— Сомнения в том, что это пассажирский самолет у меня возникли сразу. Гражданские летчики себя так не ведут. Я-то это хорошо знаю. А уж если применены предупредительные залпы, пассажирский самолет подчинился бы моим командам безоговорочно. Жизнями людей никто бы не стал рисковать. Здесь же, как потом выяснилось, расчет бы на то, что огонь на поражение не будет открыт, а если уж и случится ЧП, то все грехи можно будет списать на СССР, что и произошло.
— Вы видели, как падал «Боинг»?
— Обе выпущенные мною ракеты попали в хвостовую часть самолета, но он не раскололся, а вошел в штопор и резко пошел вниз. Упал «Боинг» в Татарском проливе в районе города Невельск и острова Монерон в территориальных водах СССР.
— Ваши дальнейшие действия?
— Я доложил командиру дивизии ВВС Анатолию Корнукову, что цель уничтожена, и мне тут же поступила команда на посадку. В 6-50 по местному времени я посадил свой «Су-15» на военном аэродроме в поселке Сокол.
— Через несколько дней ваше имя стало известно всему миру. А как вы стали летчиком?
— Я родился в Кемерово в 1944 году. С детства мечтал стать летчиком. В 1967 году окончил Армавирское летное училище. Служил на Дальнем Востоке, в Московском ПВО, затем семь с половиной лет на Сахалине. После событий 1 сентября меня перевели на службу в Армавир, а затем — в Майкоп. Здесь сразу дали квартиру и вручили орден Красной Звезды. С тех пор я живу в этом замечательном южном городе.
— Вас знакомили с результатами расследования гибели «Боинга»?
— С Сахалина мне сообщали, что на месте падения самолета работал наш военный корабль с водолазами. Они обнаружили несколько тел и предоставили неопровержимые доказательства, что это был самолет-разведчик. Позже меня ознакомили с официальными результатами расследования, проведенного Генштабом Вооруженных сил СССР, которые полностью подтвердили версию, что «Боинг» был самолетом-разведчиком.
— В то время об этом происшествии в мировой прессе писали очень много. К вам обращались с просьбой об интервью?
— Пока я был на службе, об этом не могло быть и речи. А когда в 1989 году ушел на пенсию, то, начиная с 1990 года, от прессы отбоя не было. Первыми приехали телевизионщики из Южной Кореи. К тому времени многие факты той трагедии уже стали известны мировому сообществу, поэтому претензий мне южнокорейцы не предъявляли, сказав только, что я солдат и обязан выполнять воинский приказ. Запомнилась группа журналистов из Японии. Сняли целый фильм, задавали много вопросов, относились ко мне с большим уважением, ни в чем меня не обвиняли. И, конечно, было много советских журналистов из различных изданий. Потом читал и удивлялся, сколько версий происшедшего напридумали.
Сейчас эту тему редко кто вспоминает, да и я, наученный горьким опытом, стараюсь с представителями СМИ не общаться. Вот для вашей газеты сделал исключение.
— Этой теме, действительно, было посвящено много статей, журналистских расследований. А кто, на ваш взгляд, был ближе всего к истине?
— Я думаю, что это писатель В. Урванов. В своей книге «Кредо», вышедшей в 1997 году, в статье под названием «Разгадка тайны гибели рейса «КАЛ-007», он пишет: «Основная суть разгадки гибели рейса «КАЛ-007» состоит в том, что в ночь на 1 сентября 1983 года в небе над островом Сахалин действительно был сбит самолет-разведчик, вторгшийся не только в воздушное пространство СССР, но и в запретную зону, и при этом на его борту не было пассажиров, так как на маршруте рейса «КАЛ-007» произошла подмена рейсового «Боинга» другим самолетом».
Свою версию он основывает на наличии записи переговоров экипажа якобы сбитого «Боинга», которая сделана, как потом установило следствие, через... 45 минут после того, как в небе над Сахалином был сбит самолет-разведчик. Впрочем, было много и других доказательств.
— А когда вы сами лично окончательно убедились, что тот «Боинг» был не пассажирским самолетом?
— Я вообще-то в этом не сомневался никогда, но, пожалуй, окончательно меня в этом убедило поспешное решение американского суда округа Колумбия, который 7.11.1988 года вынес постановление об отказе в иске корейской авиакомпании в отношении частного суммарного производства и в отказе иска в отношении истцов. Дело было закрыто. Американцы побоялись, что дальнейшее расследование доказало бы явную вину ЦРУ США. Своего они добились, объявив на весь мир СССР «империей зла», а дальше уже была опасная черта, поэтому лучше все закрыть и забыть. И окружной суд США выполнил заказ хозяев Америки.
— И последний вопрос, Геннадий Николаевич, вы часто вспоминаете этот случай, по сути перевернувший всю вашу жизнь?
— Я с этим живу.

Подписывайтесь на нас в соцсетях: