Ким Магометович Дзыбов — известный в Адыгее и Краснодарском крае хозяйственный и политический деятель. Его трудовая биография пришлась на 60–90-е годы прошлого века. По отзывам людей, хорошо его знающих и работавших с ним, в общении он искренен, прост, всегда готов поддержать и помочь. Однако, если надо, может строго спросить, но при этом всегда справедлив. По любому вопросу имеет свое мнение и не стесняется об этом открыто говорить. Учитывая его огромный опыт и знания, которые, без сомнения, могут быть востребованы и в нынешнее время, мы попросили Кима Магометовича на страницах нашей газеты поделиться своими воспоминаниями о том времени, рассказать о друзьях, близких ему людях, эпизодах из жизни. Я был еще маленьким, когда началась война, но хорошо помню тяжелое послевоенное время. Эти и последующие годы дали понять, как унизительно состояние бедности, когда не хватает продуктов, одежды и другого элементарно необходимого.                                                              . Конечно, нынешнее время другое, но, к сожалению, и сейчас немало людей, которым живется трудно. Экономика и на базе ее роста улучшение жизни народа — главная задача любой власти. Если это происходит, власть уважаема, а если нет... Власть же прежде всего — кадры, которые служат ей. Расскажу о близких мне известных людях Адыгеи, которые работали во властных структурах того времени. Каковы они были в дружбе, какова была их мера ответственности в делах. В 1968 году я работал вторым секретарем Красногвардейского райкома партии. В один из дней ко мне зашел молодой человек, представился: Аслан  Шеожев из аула Джамбичи. Он только что окончил Краснодарский агроуниверситет по специальности агроном. Получил направление в одно из хозяйств края, но хочет вернуться домой и работать в районе. Стал членом КПСС во время службы в армии. Беседуя со мной, он держался уверенно, спокойно. Отвечал не только на прямые вопросы, но поддерживал разговор и на общие темы (в таких беседах общие темы также имеют цели). В нем я не заметил никакой самоуверенности. На вопрос, почему не женат, ответил коротко, полушутливо: «Не полюбил». Мне понравилась его прямота. После нашей с ним беседы состоялась его встреча и с первым секретарем РК КПСС Владимиром Алексеевичем Мацапулиным. В итоге его кандидатуру предложили опытнейшему, талантливому председателю колхоза им. Ленина Аледжуку Исхаковичу Хунагову на должность управляющего отделением в хутор Штурбино — в одно из подразделений хозяйства. Штурбинские земли граничили с землями одной из бригад колхоза «Кавказ» родного мне аула Уляп. Там в то время бригадирствовал мой родной брат Аскарбий. В процессе работы они с Асланом быстро подружились. Меня это радовало. Я часто бывал на их полях вместе с ними, видел, что каждый из них стремится к хорошим результатам. Соперничают, учатся друг у друга, дружат. Шло время. Аслан Шеожев постепенно стал одним из неформальных лидеров среди своих коллег. На районных мероприятиях, совещаниях от имени специалистов он говорил о том, как лучше решить те или иные вопросы, порой не соглашался с нашими предложениями, спорил. Но в итоге благодаря такой позиции Аслана нам удавалось найти верное решение этих вопросов. Скажу откровенно: не всегда такие люди удобны, но они очень нужны. Диктаторство во власти, неумение слушать и слышать со временем катастрофично для руководителей любого ранга и, в первую очередь, для тех, кто работает с людьми. В 70-х годах бюро Красногвардейского РК КПСС утвердило Аслана Шеожева директором Хатукайского плодоовошного совхоза. Аскарбия Дзыбова назначили директором Бжедуговского совхоза Белореченского района. На этой должности раскрылись организаторские качества Шеожева. Особенно они проявились при переселении членов колхоза «Заветы Ильича» и их семей из чаши затопления Краснодарского водохранилища в аул Хатукай. О важности и сложности решения вопроса переселения говорит тот факт, что на планерных совещаниях, проводимых на месте в совхозе и связанных с переселением, несколько раз принимали участие первые секретари крайкома и обкома КПСС Сергей Федорович Медунов и Нух Асланчериевич Берзегов. Для нас, руководителей района, рабочий день обычно начинался с объектов, строящихся для людей. Самая большая нагрузка ложилась на директора совхоза Аслана Шеожева. От него требовалось не только на месте решать возникающие вопросы, но и входить в высокие кабинеты и принципиально, убедительно ставить вопросы и добиваться поддержки. Вот в этот сложный для нас всех период мы с Асланом сблизились. Ответственность, трудности стали для нас мостом для большой крепкой дружбы. А это значит, на мой взгляд, быть близким душой друг к другу, понимать ответственность друг перед другом. И помнить — дружба может кончиться там, где начнется недоверие. Мне кажется, что тот, кто не умеет дружить и не востребован в дружбе, не может жить полноценной радостной жизнью. С молодых лет я помню слова (может, не совсем точно) Аристотеля, великого мыслителя, философа: «Друг — это одна душа, живущая в двух телах». В жизни я благодарен всем своим друзьям и тем, кого уже нет с нами, и ныне живущим. Если бы не их советы, поддержка, я бы не прошел свой жизненный путь. Это не громкие слова — истина. Так вот, Аслан Шеожев, став директором, быстро набирался опыта, его нехватку компенсировал умением слушать, дисциплинированностью, ответственностью. Мы с ним часто встречались, он нередко бывал у меня дома, я — у его уважаемых в ауле Джамбичи родителей: отца Битлюстена, матери  Айшет. В рассуждениях о жизни, делах, оценках того или иного события, о путях решения проблем, связанных с его работой в районе, наши взгляды во многом совпадали. Я знал экономику района, ее проблемы, пути их решения, но не был специалистом сельского хозяйства, не прошел школу руководителя сельскохозяйственного предприятия (колхоза, совхоза). В этом плане от него брал много полезного. Он же мне говорил, что мне дано чутко улавливать во множестве проблем главное и уметь на них сосредоточиваться. Разумеется, возраст и опыт сказывались (был уже инструктором обкома КПСС, директором двух предприятий), потому видел дальше. В районе о нашей дружбе знали, но не видели в ней ничего предосудительного. Аслан никогда ничего у меня не просил, не ждал никаких преференций. Он знал меня: случись такое — нашей дружбе конец. Впрочем, жизнь не раз испытывала нашу дружбу на прочность. Приведу один пример. Однажды перед началом зимовки скота в Хатукайском совхозе за ночь сгорели все заготовленные грубые корма: сено, солома. На бюро райкома мы его строго наказали и обязали, несмотря ни на что, обеспечить надежную зимовку скота, не сокращая продуктивности. Мне же бюро райкома поручило оказать совхозу максимальную поддержку и помощь. Что это значило? Первым секретарем РК КПСС В.А. Мацапулиным был сделан блестящий многоходовый шаг. Логика была такова: в силу наших отношений с Асланом, я должен был максимально поддержать друга, а заодно проверить наши способности как руководителей, перед которыми стояла ответственная задача, и за которую мы были оба в ответе. Ведь это решение было официальное и публичное. Из этого вытекало: или проблема должна быть решена, или нас ждало строгое наказание, а в итоге конец нашим амбициям, то есть росту по служебной лестнице. Несмотря на большие сложности, около 50% кормов совхозу было  восполнено внутренними ресурсами района. Остальное было изыскано в крае. Помогли друзья Аслана по учебе и мои, с которыми был знаком по работе. Мурат Рамазанович Потоков — председатель райисполкома, используя свои связи в Краснодаре, существенно помог концентрированными кормами. Когда увлеченно работаешь, забываешь обо всем. Так было и с Асланом. Ему пора было уже иметь семью, мне же как партийному работнику было понятно: он мог себя реализовать и дальше, используя свой опыт, способности, только имея семью (таковы были требования). Наконец, Аслан как-то признался, что есть девушка, которая ему нравится. Она из аула Адамий, единственная дочь в трудолюбивой, простой семье. Я ее немного знал. Скромная, симпатичная девушка Светлана Нешева работала после вуза учительницей в местной школе. Вскоре Аслан женился на ней. А еще через короткое время М.Р. Потокова назначили директором треста совхозов Адыгеи, и он уехал в Майкоп. Меня избрали председателем райисполкома, Аслана — вторым секретарем райкома партии. Он со Светланой переехал в районный центр, и мы стали жить по-соседству. Многие хозяйственники, приходящие на партийную работу, долго не становились ими. Аслан Шеожев был грамотен, общителен, дисциплинирован, ответствен, и это позволило ему быстро втянуться в  работу. Благоприятно на этот процесс повлиял и первый секретарь РК КПСС В.А. Мацапулин. Мы, секретари райкомов, горкомов, коллеги в Краснодарском крае, а тем более  Адыгейской  автономной области  почти  все знали друг друга. Немало из них стали моими приятелями. При встречах много говорили о работе, делились опытом. Говорили о взаимоотношениях в своих районах между членами бюро, об их деловых и человеческих качествах. Из всей этой информации и из собственных наблюдений я сделал вывод, что первый секретарь Красногвардейского РК КПСС В.А. Мацапулин был одним из лучших в Краснодарском крае. Он умел объединить коллектив, был одинаково доброжелателен ко всем, никогда не злоупотреблял властью. Умел слушать и при необходимости менял свое мнение и позицию. Хорошо знал особенности работы в национальной области, был по-настоящему близок к народу. Идеальных людей, работников не бывает. Но когда коллектив дружен и ответствен, недостаток каждого компенсируется достоинством других. Нам довелось с ним проработать рядом около десяти лет — вторым секретарем и предрайисполкома. Годы работы с ним мне очень помогли. Мы с Асланом были тогда молодыми, допускали немало ошибок, но он всегда был терпелив и умело использовал наши потенциальные возможности. Наш район в то время по эффективности использования гектара пашни в области был лучшим. В этом была соответственно большая заслуга Владимира Алексеевича. Сплоченная, слаженная работа помогла тогда осилить району много трудностей: пыльные бури, переселение людей, создание большой рисовой системы и другие. Аслан Шеожев во всех этих делах принимал самое активное участие. Было заметно большое доверие к нему бывших его коллег - руководителей хозяйств, специалистов. Мой друг в жизни был веселым, остроумным человеком. Не было, наверное, дня, чтобы не встречались семьями, дружили наши жены, дети, все семейные торжества отмечали вместе. К нам часто присоединялась семья Владимира Алексеевича, веселившего нашу компанию. Такая атмосфера ни в коей мере не мешала работе. Порой на работе бывали горячие споры, иногда и обиды. Но Владимир Алексеевич в этих ситуациях был хорошим арбитром. Часто бывает, когда друзья, проводящие много времени вместе, расстаются   недругами.   Мы   же   с   Асланом становились все ближе: нас объединяла одна цель — выполнение районом своих задач. Ельцин завоевал власть, обливая грязью своих бывших коллег — партийных руководителей. Он обвинил их в каких-то дополнительных льготах, преференциях. Не знаю, что было в высших эшелонах власти. Но на местах мы, «полевые командиры партии», — секретари райкомов и горкомов, председатели горрайисполкомов, жили скромно. Местные низовые кадры не виноваты в том, что в результате эгоизма, трусости Горбачева и других высоких правителей народ потерял много. За годы своей работы познакомился со многими партийными кадрами в крае и в Адыгейской автономной области. И не знаю ни одного, который в то время имел бы личную машину, построил бы свой дом. Мы все жили в казенных квартирах, а многие в родительских домах. Многие механизаторы в районе строили дома, приобретали автомашины. Ни материально, ни морально мы не могли мечтать о такой роскоши. Сегодня может показаться странным, но тогда это было так, и мы с Асланом Шеожевым прошли через это. Знаю, что он и сегодня оставался бы честным, порядочным человеком. Никто из нас не скажет, что относился или относится к родителям плохо. Но его отношение к родителям было особенным. При встречах с ними он превращался в ребенка. Глаза становились теплыми, ласковыми, он робел перед ними. Я любовался им в эти минуты. Вот где любовь, высокая, благоговейная! Во второй половине семидесятых годов В.А Мацапулина перевели в   Майкоп первым заместителем председателя Адыгейского облисполкома. В районе первым секретарем избрали Владимира Григорьевича Терещенко — начальника управления сельского хозяйства района, очень опытного толкового организатора. Через небольшой промежуток времени меня избрали вторым секретарем Майкопского горкома партии, Аслана Шеожева — председателем Красногвардейского райисполкома. Вторым секретарем райкома КПСС стал  Рамазан Индрисович Багадиров. Первым секретарем горкома КПСС в Майкопе в то время был В.А. Мельников,   за   плечами   которого   был   опыт   хозяйственной работы и советской в качестве председателя Майкопского горисполкома, Владимир Афанасьевич был очень инициативен, ответствен. Роль первого лица областного центра Адыгеи, а теперь Республики Адыгея всегда высока. Высока была и роль второго секретаря горкома КПСС. На этой должности традиционно всегда был адыг. Это имело свое значение. Делая ставку на профессионализм, деловые качества, он должен был не забывать о национальных кадрах, находить лучших и помогать им расти, ведь большинство населения города русские, но конкуренция между кадрами должна быть не по принципу кого больше или меньше. Мое базовое образование — промышленник, несколько лет работал хозяйственником, прошел, можно сказать, большую школу партийной, советской работы. Дал согласие идти на эту работу, надеясь на свой опыт. В то же время понимал, что мое появление из района некоторыми членами актива города будет воспринято скептически. Был определенный риск со стороны   первого секретаря обкома КПСС Н.А. Берзегова и бюро обкома, предложивших городской партийной организации мою кандидатуру на роль второго лица в городе. Надо было ценить и понимать эту ответственность. Людей, достойных этой работы, было наверняка немало. В.А. Мельников был больше склонен к единоначалию. Секретари и аппарат горкома партии должны были работать по его поручениям. Порою создавалось впечатление, что бюро существует формально. Меня, привыкшего к дружной, коллективной, ответственной работе, где каждый отвечал за свой участок, где к моему мнению прислушивались, такой стиль не устраивал. Быть на побегушках, выполняя его команды, не мог. Знал, что в районе у Аслана Шеожева сложатся хорошие отношения с В.Г. Терещенко, который слыл человеком без излишних амбиций. Я понимал, что мой друг будет не ведомым, а ведущим. Это должно было быть хорошо в целом для района. Мне же было нелегко: не было рядом такого друга, как он. С Асланом Шеожевым мы встречались часто, он нередко приезжал по делам в областной центр. По выходным иногда я ездил к нему. Мы по-прежнему делились своими планами, переживаниями. Но телега с грузом ответственности уже была на разных территориях, и это сказывалось. Раздумывая о дружбе и ответственности, пришел к выводу: настоящая дружба состоит из воды, цемента, щебня, скрепленных арматурой под названием ответственность. Такая дружба становится железобетонной. Сравнение примитивное, но мне кажется так. С В.А. Мельниковым проработал около года. Со временем мы друг к другу приспособились, стали неплохими коллегами-товарищами. Нам иначе и нельзя было, мы в ответе за многое, и в этих условиях надо было находить ключи друг к другу. Так сложилось, что наши пути сошлись и в Краснодаре. Он — председатель правительства края, я — представитель Республики Адыгея в крае. Нередко оказывал помощь, я понимал, что это было, прежде всего, его доброжелательное отношение к Республике Адыгея. Через год В.А. Мельникова послали учиться в Высшую партшколу в Москву. Первым секретарем был избран Евгений Константинович Ивон, в прошлом заведующий организационно-партийной работой обкома партии. Мы  неплохо знали друг друга. По складу характера он был довольно демократичный, мягкий, доброжелательный. Иногда не хватало волевых, хозяйственных качеств, но рядом были Лариса Васильевна Евдокимова — секретарь по идеологии, Юрий Иванович Шпиталенко — председатель горисполкома, я и другие члены бюро. Нам было важно, что он хотя и выходец из обкома КПСС, но старался решать вопросы с нами в горкоме. Руководители в городе, актив его уважали. Была создана хорошая рабочая обстановка. У меня с ним личные взаимоотношения были прекрасные, я с большим удовольствием работал с ним. В конце 70-х годов в Майкопе началось строительство завода «Точрадиомаш». Первым директором строящегося предприятия был Геннадий Кириллович Флоринский, которого вскоре перевели заведующим промышленным отделом, затем избрали секретарем обкома по промышленности. Я отношусь к нему с глубочайшим уважением и потому несколько слов о нем не могу не сказать. Кроме того, Геннадий Кириллович прошел Афганистан в роли советника, в молодой Республике Адыгея в начале 90-х годов он был вице-премьером, курировавшим вопросы, связанные с промышленностью, недвижимостью. Это были годы «прихватизации», обогащения ловких людей.  Геннадий Кириллович, будучи в то время на такой «хлебной» должности, ушел на пенсию, оставаясь в двухкомнатной квартире, не имея даже машины. Такие, как он (его должность сопоставима в регионе с должностью главного специалиста по «прихватизации» Чубайса), в стране обогатились. Это высокий уровень человеческой ответственности перед собой, семьей, обществом. После ухода Г.К. Флоринского с завода «Точрадиомаш», министерство радиопромышленности прислало к нам на должность директора строящегося предприятия главного инженера Ярославского приборного завода Вадима Леонидовича Исаева. С таким профильным образованием и опытом  приборостроителя у нас в городе никого не было. Тогда принципу соответствия профиля образования возглавляемому предприятию придавалось большое значение. Строительством завода занимались все, начиная с первого секретаря обкома КПСС Нуха Асланчериевича Берзегова. Для горкома же это была задача №1. Часто приезжал министр радиопромышленности страны Герой Социалистического Труда Петр Степанович Плешаков. Городу было тяжело. В то время для горожан строился и новый водовод с гор, который требовал постоянного контроля и помощи. Отдавая должное, хочу подчеркнуть особую организованность и ответственность треста «Адыгпромстрой» - главного подрядчика строительства «Точрадиомаша» при его строительстве и его руководителя Аслана Измаиловича Хутыза; подразделений треста с руководителями: Русланом Мироновичем Девтеровым, Вадимом Васильевичем Мишиным, Муратом Федоровичем Берзеговым,  Николаем Ивановичем Горьковенко и другими. Но главным лицом и в строительстве, и в дальнейшей эксплуатации завода был, конечно, его директор Вадим Исаев. С Вадимом Леонидовичем мы быстро стали близки. На это повлияла ответственность перед общими задачами и целями. Он оказался открытым, искренним, эмоциональным, добрым человеком. Легко, без напряжения сходился с людьми. Был чрезвычайно работоспособен, инициативен. Не обладая такими качествами, в короткие сроки построить и сплотить многочисленный коллектив на высокотехнологичном предприятии было бы невозможно. Городу с его кандидатурой тогда буквально повезло. Не скрою — повезло и мне лично. У нас сложились почти такие же взаимоотношения, как и с Асланом Шеожевым. Завод «Точрадиомаш» начал работать в 1982 году. Он выпускал продукцию важную, в т.ч. оборонного значения. При заводе было создано конструкторское бюро, куда были собраны лучшие специалисты со многих предприятий страны, работали в этом бюро около 400 человек. В связи с тем, что  завод должен  был  работать  на  госзаказах, это  бюро  проектировало заказанную продукцию и параллельно оборудование для ее производства, и сам завод изготавливал это оборудование. В 1986 году на предприятии работали  около четырех тысяч человек. Как-то я спросил бывшего начальника отдела кадров завода Александра Ивановича Чадина (к сожалению, недавно умер): каков был Исаев на работе? Он употребил, на мой взгляд, точное слово - одержимый. Таковым знали его в коллективе. С Исаевым мы часто встречались и вне работы. Он бывал у меня дома, нередко с ним ездили в родной аул к маме. Мою маму называл мама Зоя (Залимхан). В присутствии людей никогда не говорил мне «ты». Уважал - чтил мой статус, хотя руководил многотысячным коллективом и был вхож в высокие кабинеты в Москве и нашем обкоме КПСС. В какой-то период мы его ввели в состав бюро горкома КПСС. Его членство в этом органе было эффективным,  полезным.  При рассмотрении многих вопросов опыт Исаева был востребован. Его доброжелательность, широта ответственности положительно влияли на его отношение к решению многих общегородских задач. Немало финансовых средств, материалов и много другого завод вкладывал в строящиеся объекты города. Так было при строительстве филармонии, Дома правительства, Дома быта и многих других. Район «Черемушки» был создан на базе инфраструктуры завода «Точрадиомаш». Как-то за чашкой чая он произнес: «Ким Магометович, я не знал, что адыги-черкесы такие хорошие люди». Я ему ответил: «Они такие же, как кацапы из Ярославля», и мы оба расхохотались. Ведь так шутят только люди, хорошо знающие друг друга. Вадима Леонидовича я познакомил с Асланом Шеожевым, и мы нередко встречались. В 1984 году Аслана Шеожева неожиданно освободили от должности председателя Красногвардейского райисполкома и избрали на эту должность Юрия Сафербиевича Духу. Готовилась замена и первого секретаря РК КПСС. О таком кадровом решении обычно становится известно заранее, но не в этом случае. Аслана определили руководить в том же районе небольшим транспортным предприятием. Для моего друга, его семьи, для меня это было чрезвычайно неприятно. В это время у него обнаружился высокий уровень сахара, от которого он впоследствии и умер. У каждого в работе свой стиль, методы. Я всегда придерживался принципа: если не дошло дело до исключения из партии и возбуждения уголовного дела, человек эффективен в работе, его надо сохранить на прежнем месте. Но бывало в то время и такое: если надо было менять первого, под него расчищалось поле. С Асланом мы по-прежнему часто встречались. Я, как мог, успокаивал его. Иногда подключался и Вадим Исаев. В 1986 году меня избрали секретарем Краснодарского крайсовпрофа. С переездом в Краснодар мне помогали Аслан и Вадим. И первые вместе с моей семьей вошли в новую квартиру. По дороге я шутил: «Одному оставил всю советскую власть в районе, а он прошляпил ее. Другой суетится, помогает с отъездом, хочет быстрее избавиться от меня — угнетателя». Вспоминаются еще два факта, связанные с  Асланом. В небольшом кругу людей, где присутствовал и я, Н.А. Берзегов вдруг заговорил о том, что области дают единицу секретаря обкома и целесообразно его наделить полномочиями секретаря по сельскому хозяйству. Затем пошел доверительный разговор о том, кого бы пленуму обкома партии рекомендовать на эту должность. Были названы разные фамилии, в том числе и заведующего сельскохозяйственным отделом Аслана Алиевича Джаримова. Я назвал фамилию Аслана. Нух Асланчериевич  улыбнулся и сказал: «Он твой близкий друг, и ты готов его рекомендовать и первым секретарем обкома». Неожиданно для себя я ответил: «Он еще до этого не дорос, можете работать спокойно». Берзегов рассмеялся искренне, остальные натянуто. Конечно, по статусу зав. отделом обкома был выше председателя райисполкома. Но у председателя конкретная ответственность в решении проблем, связанных с нуждами людей. Я о нем думал не только как о друге, но и человеке, достойном такого доверия по деловым качествам. Второй факт. В области создавался большой объединенный Октябрьский район. Ходили слухи о разных кандидатурах на пост первого секретаря. В беседе о делах города Нух Асланчериевич вдруг неожиданно спросил меня, кого бы можно было рекомендовать первым секретарем в этот район. Я не задумываясь, назвал Шеожева и опрометчиво добавил: «хороший парень». На что была реплика: «Должностей для хороших парней не бывает». Тогда эти два эпизода мне могли стоить дорого. Но Нух Асланчериевич Брезегов был мудрым руководителем и ценил крепкую мужскую дружбу. Секретарем обкома КПСС был избран Аслан Алиевич Джаримов, первым секретарем Октябрьского райкома КПСС был избран Каладжерий Измаилович Джанхот. После моего отъезда в Краснодар наши встречи с моими друзьями стали реже. В 1986 году Шеожев был избран председателем Адыгейского агропромсоюза — это были институты, созданные во всех регионах страны для управления агропромышленным комплексом, — большая и ответственная должность. Казалось, все складывалось у него хорошо. Но, к сожалению, видимо, повлияли перенесенные нервные нагрузки: Аслан умер в 1992 году в возрасте 52 лет. За  несколько  дней  до его ухода из жизни  президент  Адыгеи  А.А. Джаримов своим указом назначил его министром сельского хозяйства Республики Адыгея. У него остались жена Светлана, дочь Зулима с сыном — сотрудница Центробанка и сын Абрек — зав. отделом министерства сельского хозяйства РА. В 2000 году после работы в Краснодаре и Турции я возвратился в Майкоп. Завода «Точрадиомаш» уже не было, корпуса и территория были  приватизированы. В момент ликвидации завода там работали около 7 тыс. людей. В.П. Исаев был переведен на другую работу. Мы с ним по-прежнему дружили, встречались, часто вспоминали нашего друга Аслана Шеожева. Вадим Леонидович, к сожалению, тоже умер в 2004 году в возрасте 66 лет. Сейчас, размышляя о нашей дружбе, думаю: редко между людьми складываются такие отношения, как у меня с Асланом и Вадимом. О крепкой мужской дружбе говорит и такой пример. За время трудовой деятельности у меня было 11 назначений и соответственно переездов. Кто переезжал, знает, как это тяжело, особенно для жен. Переезды моей семьи были  в какой-то степени романтичны. После пятого переезда у нас были диван-кровать, стол, четыре стула и большое зеркало. Я всегда старался как-нибудь уйти от участия в них: то очень занят, то командировка. Жена, полушутя, подтрунивала надо мной: «Вот хорошо, что у нас мало мебели и вещей, легко и весело переезжать».  И добавляла: «Ты, Ким, правильно говоришь, нам не надо ничего добавлять к своему богатству. Далеко смотришь». Зеркало она берегла, как зеницу ока. Его перевозили отдельно на легковой машине. По этому поводу я шутил, а она отвечала: «Когда я на тебя смотрю, себя не вижу, ты мне ничего не говоришь, а в зеркало вижу себя и ухаживаю за собой». Аслан подначивал ее: «За тобою не ухаживает, от помощи при переездах сачкует. Как ты, Муся, живешь с таким мужем?» А она отвечала: «А ты разве не такой? Света мне все  рассказывает о тебе. Вы оба одинаковые». В Адыгее я проработал с шестью первыми секретарями горрайкомов партии. В районе работал с Н.Т. Мирошниковым, В.А. Мацапулиным, В.Г. Терещенко. В Майкопе с В.А. Мельниковым, Е.К. Ивоном, Л.Г. Симатовым. Работа есть работа. Не всегда все было гладко. Не зря говорится: в спорах рождается истина. Но и тогда, а сейчас тем более, когда прошли десятилетия,  пришел к выводу, что все они были мне самыми близкими людьми (после личных друзей). У нас были одни цели, задачи, одна общая ответственность, и это нас сильно объединяло. На партийно-советской работе в родной области служил более 20 лет. Почти все эти годы первым секретарем области был выдающийся деятель, сын адыгейского народа Нух Асланчериевич Берзегов, о нем уже писал ранее. Все мы были его ученики, соратники. Первые секретари отвечали за все на своих территориях, от всех государственных планов и обязательств вплоть до динамики разводов, крещений, соблюдения похоронных ритуалов мусульман. Всегда были между молотом и наковальней — спрос сверху и спрос народа снизу. Кто бы что ни говорил, это были люди высочайшей ответственности. Никто из них на этих должностях не приобрел богатств, а многие потеряли здоровье и рано ушли из жизни. Одним из ярких представителей этой плеяды руководителей был Рамазан Салемчериевич Хуако, которого шовгеновцы и многие в Адыгее наверняка вспоминают с благодарностью. Тогда ходил лозунг: руководство коллегиальное (имелось в виду бюро горрайкома), а ответственность персональная, что, прежде всего, относилось к первому секретарю. Сравнивая их образ жизни с образом жизни многих нынешних  чиновников, этих людей можно назвать аскетами. Народ надеется, что наши местные руководители будут учитывать опыт прошлых лет, служить народу добросовестно, ответственно и эффективно. По моей оценке, сегодня власть Республики Адыгея по своему отношению к людям и делу и предпринимаемым шагам, движется в правильном направлении. Экономика потихоньку растет вверх. Закладывается инфраструктурная база для большего роста. Меняется облик наших городов, сел, аулов. Благодаря более внимательному отношению к людям меняется гражданское общество. Растет вера в благоприятное, более справедливое будущее. Я вышел за рамки того, что планировал написать. Знаю, что наше прошлое не все любят, а часто в силу своего возраста многого не знают. Я постарался честно рассказать  о тех, кто волею судьбы тогда служил народу, — о местных партийных, советских работниках Все они работали с обостренным чувством ответственности, желанием как можно больше пользы принести народу, родной Адыгее. Ким Дзыбов.

Подписывайтесь на нас в соцсетях: