Живописные окрестности станицы Новосвободной, ее лесистое среднегорье давно привлекают туристов. Приехав в станицу и переправившись через реку Фарс, минуя старые, сложенные из природного камня фермы, мы поднялись к разрушенной часовне. Перед нами открылась распахнутая ширь крутобоких лугов, залесенных холмов да темных ущелий. Огромные орлы, плавно спланировав на нескошенный луг, гордо и величаво, подняв белые головы, прогуливались по альпийской целине. Над распахнутыми парусами зеленых лесов контрастно белели силуэты гор плато Лагонаки. Их снеговые стены еще дышали холодом.  Прохлада от близости гор шла, как от распахнутого холодильника, обволакивая свежестью луга и лесные массивы. Развалины старой часовни местные жители называют «памятником». Здесь на холме 644,3 метра над уровнем моря до революции стоял бронзовый бюст российского царя Александра II. Место историческое. На этом месте царь 18 сентября 1861 года вел переговоры с делегацией адыгов и принимал парад кавказской армии. Путь к пещере Будкова лежит от часовни в юго-восточном направлении, через глубокую балку реки Апшехвиры к широкой поляне за электролинией. Легкий утренний ветер донес до нас аромат благоухающего лета. Какой он? Его надо ощутить, побывав здесь. Почувствовать свежесть дыхания. Его вкус — в стремительности горной воды, в раскинувшихся хмельных коврах цветущей альпики. Вступив на нескошенный луг, мы окунулись в росистую свежесть утра. Роса, как россыпь алмазов, холодная, сияющая и искрящаяся, в свете солнца. Встреча с ней всегда дарит нам радость. Хочется, как в детстве, разуться и прикоснуться босыми ступнями ног к ее обволакивающей свежести. Собрать в ладошку, как драгоценные бриллианты ее перекатывающиеся, сверкающие прозрачностью и чистотой трепетные горошинки, прикоснуться к ним губами. Полевая дорога привела к реке Лакруш. Наш слух уловил  шум падающей воды. Глубоко под отвесными скалами ущелья глухо рокотал водопад. Желание увидеть необычное и красивое завладело нами. Ущелье пахнуло на нас свежим холодом и влажной прохладой. Здесь сохранились следы отбушевавшей грозы. Тенистое и мрачное ущелье было заполнено хрустальным пересыпчатым градом. Мы шли по нему, как по хрустящему от мороза снегу. Мелкий бисер ледовых жемчужин веером рассыпался от наших ног. Справа и слева реку Лакруш плотно обступили серые смуглоликие скалы. Пористые, источенные водой известняки принимали причудливые формы и будоражили воображение. В завалах из больших каменных глыб  росли настоящие джунгли и буйные тропики из папоротника и борщевика. Но вот долина сомкнулась сплошным скальным уступом. Огромный нависающий грот, как гигантская морская раковина, раскрыл свои перламутровые створки. Из него выкатилась настоящая живая жемчужина. Это Лакруш выплеснулся четырехметровым водопадом с каменного обрыва, образуя широкую белопенную накидку. За образовавшимся трепетным плащом падающей воды расположился черный грот. Мы не удержались и решили искупаться в водопаде. Сначала прошли в грот, за широкий занавес воды, затем подставили свои плечи под тугие, барабанящие по телу, ледяные струи водопада. Ощущение потрясающее. Огромный прилив бодрости от природного гидромассажа. Немного успокоившись от восторга, мы подняли головы и обомлели от увиденной красоты в цирке водопада. Прямо перед нами с высокой скалы, просачиваясь сквозь моховые зеленые «бороды», летели вниз многоструйные хрустальные родники. Они разбивались о скалы звонкой капелью, выбивали музыкальную дробь в скальных блюдцах. От них во все стороны летели мелкие искрящиеся осколки водного хрусталя, образуя цветные вспышки в лучах солнца. Солнечный свет, проникший на дно ущелья, оживил все вокруг. Заблестели, словно жемчужины, градовые горошины, заиграл переливами, заискрился водопад, заметались солнечные зайчики по стенам каньона. Зарадужилось пенно-пузырчатое буйство летящей с уступа воды. На родниках талантливый музыкант природы, создавая скальную мелодию, словно развесил колокольчики и бубенчики из серебра и меди. Под ними стояли ажурные сталагнатовые колонны с небольшими арками и резными чашами в виде корон. Чаши до краев наполнены чистой родниковой водой. Разбросанные вокруг камни ежились мягкой щетинкой малахитового мха. За водопадом в огромном гроте стояла сталагнатовая колонна, похожая на гигантский гриб. За нею — узкий каньон с огромными, обрушившимися глыбами скал. По боковой скальной стене каньона узкой витиеватой косой на дно ущелья ниспадал двадцатиметровый водопад. От каменного русла реки Лакруш поднимаемся на его левый высокий берег. По знакомой уже нам дороге, идущей вдоль реки, доходим до края большой поляны. Здесь в двухстах метрах от окраины поляны над скальным обрывом на небольшой террасе расположилась пещера Будкова. Только хотели свернуть к пещере, но остановились, как вкопанные: на промытой дождем лесной дороге лежали разноцветные россыпи древней керамики, оплавленный чугунным литьем пузырчатый шлак и тяжелые слитки рыжеватого металла. Они были повсюду. Словно здесь стоял металлургический комбинат. Вокруг — множество курганов, террас и следы древней старины. Да, недаром черкесы славились искусными мастерами холодного и огнестрельного оружия. Они умели  обрабатывать металл, добытый из руды. Вот мы и у входа в пещеру, в уголке таинств и старинных легенд, в переплетенье ходов, гротов  и галерей. Пещера Будкова представляет собой старый заброшенный рудник по добыче железной руды. Зажигаем свечи и протискиваемся в узкий наклонный коридор, ведущий в подземелье. Прямо нам в лицо порхнул и заметался ворох встревоженных летучих мышей. Заискрились капельки воды на кончиках сталактитовых щеток. Зазвенела мерная дробь падающей со сводов капели. Пещера Будкова состоит из множества округлых выработок, они словно сотканные в блок пчелиные соты.  Пещера многоярусная, многозаловая, с бесчисленным лабиринтом ходов и ответвлений. Своды ее залов украшены щетками сталактитов. Обследовав несколько залов пещеры, мы вышли на поверхность. У нее несколько входов. Решили посетить еще один. Но только лишь подошли к другому входу, как сильный леденящий ветер из подземелья загасил  свечи и остудил наше желание спускаться под землю. От пещеры Будкова мы идем на гору Шахан (616,0 м). Вокруг раскинулся успокаивающий простор зеленых гор. Справа видны белые хаты станицы Хамкетинской, слева — станица Новосвободная. Пересекая широкую поляну, усеянную незабудками, примулами и одуванчиками, мы погрузились в белое безмолвие. Здесь словно заблудилась зимняя метель. Ветер донес до нас далекий гром уходящей грозы. Он потревожил белоснежное кружево поляны, сорвал с седых голов одуванчиков их пушистое оперение. Подняв в небо многомилионный десант из маленьких парашютиков, устилал зеленую траву нежным пухом. На горе Шахан еще сохранились каменные валы, сложенные черкесами. Они как бы служили границей между адыгскими  и царскими войсками. Местное население называет их турецкими валами. Название это передалось от стариков. Сегодня каменные валы в основном демонтированы. Отсюда вывозили камень-плитняк на строительство колхозных ферм. Но все же это наша история. Здесь, кажется, и сам воздух пропитан той напряженной, эмоциональной энергией, которая наполнила эти горы в день памятной встречи делегации адыгов с царем. Особенно ожесточенные бои  царские войска вели с 1857 по 1858 год. Историками отмечены бои в аулах Псенако, Асаи-Пухай, Богасарук, Егерухай и Коджох, а также в долинах рек Белая, Курджипс, Уль, Зераль и Фарс. Черкесы дважды совершали дерзкие рейды по штурму и осаде хорошо укрепленной крепости Майкоп, пытаясь овладеть ею. Лишь к концу 1859 года, когда Мухаммед Эмин подписал мирный договор с представителями царских войск, абадзехи и егерухайевцы дали согласие на возведение в верховьях реки Фарс русского поселения. Так здесь у подножия горы Шахан появилась Нижне-Фарсовская станица, переименованная в Царскую, а затем в Новосвободную, одну из крупных станиц Майкопского района. От крепостных валов спускаемся к реке Фарс, к чудодейственному сероводородному источнику. Заботливые руки аккуратно обложили его природным камнем. Местные жители, принимая ванны и лечебную грязь источника,  излечивали здесь многие недуги. Пробираясь вниз по руслу реки Фарс, прыгая с аммонита на аммонит, мы увидели на правом берегу чудесное явление. В лучах заходящего солнца со скалы летели много­струйные пряди хрустального родника, которые развесили над обрывом зеленые косы из водорослей и травы. Струящиеся ленты висячего мха ниспадали до самой земли. Этот вид в лучах заходящего солнца настолько ошеломил нас, что мы бросились вброд через речку, чтобы рассмотреть поближе это чудо. Перед нами стояла живая, ослепляющей красоты, сотканная водой и мхом в тончайшие кружева, пористая, как губка, пульсирующая родником скала. Струйчатая паутина родника затерялась в извилистых лабиринтах пышного мохового ковра. Мы подставляли под холодные струи свои ладошки и с удовольствием пили холодную воду. День катился к вечеру. Но природа не хотела отпускать нас без еще одного подарка. Уже по пути в станицу Севастопольскую перед нами открылся изумительный вид. В глубоких складках гор белыми блюдцами застыл туман. В темно-синем полотне облаков вдруг открылась оранжевая прорубь. Словно кто-то невидимый там наверху опрокинул через сито огромную чашу, переполненную золотым дождем. Она, разливаясь над станицей Абадзехской, создала удивительно красивый поток света, сияющий золотым снопом прямых солнечных лучей. Иван Бормотов, заслуженный путешественник России.

Подписывайтесь на нас в соцсетях: