Говорят, что талантливый человек талантлив во всем, однако почти невозможно найти творческую личность, поистине одаренную сразу в трех сферах искусства. В Майкопе такой человек есть.
Художник, поэт и обладатель прекрасного драматического тенора Владимир Александрович Пужелев родился в 1924 году в Ставрополе. Его талант к рисованию проявился еще в начальной школе. А вот стихи начал писать лет в 13–14, в  основном для себя, когда душу посещало юношеское томление. Тогда убегал Володя в лес или на берег реки, впитывал в себя чарующие звуки природы, и лились изнутри сами собой лирические строчки. Однажды, правда, рискнул показать свой  талант, так сказать, на публику: написал в стихах изложение по произведению Салтыкова-Щедрина «Премудрый пескарь». Педагог в замешательстве выставил восьмикласснику две отметки: «очень хорошо» — за стихи и «посредственно» — за самодеятельность. Но желания писать столь строгая оценка у юного поэта не отбила, хотя времени на творчество было у него немного. Мама Володи работала медсестрой, отец — в уголовном розыске, благодаря чему семья немало поколесила по Советскому Союзу, и мальчику каждые три-четыре месяца нужно было приспосабливаться к новой школе.
Времена были непростые... И однажды, в 1937 году, вернувшись из школы, Владимир застал дома плачущую мать и двух незнакомых людей. Обыск. Непрошеные гости не только квартиру перевернули, даже Володину школьную сумку на пол вытряхнули. По клеветническому доносу отца арестовали. Вернулся он через два года — больной, искалеченный, но не озлобившийся, готовый и дальше служить на благо Родины. А семья «врага народа», лишившись жилья,  вначале мыкалась по чужим сараям, пока не забрала их в Ставрополь мамина сестра.
В августе 1942 года, через два месяца после окончания школы В.А. Пужелев был призван в армию Кизлярским РВК Дагестанской АССР. К месту дислокации — аулу Кубачи новобранцы добирались пешком 400 километров! А в Дагестане тогда свирепствовала малярия, и Владимир в числе десятка таких же горемык подхватил инфекцию. В Махачкале силы покинули его, и молодой солдатик потерял сознание. Упав у длинного кирпичного забора, как сквозь туман, услышал фразу: «Ну, этот уже не жилец...». Когда очнулся, на горизонте едва виднелся «хвост» удалявшейся колонны, а вдоль забора лежали те, кто не дожил до своего первого боя.
Но еще один нашел в себе силы подняться, и вдвоем, поддерживая друг друга, то и дело падая от жара и отсутствия сил, они добрались до Кубачей, где разместили новобранцев. Где их уже никто не ждал.
Экстремальный «марш-бросок» не прошел даром для организма. Врачи обнаружили у него серьезные проблемы с сердцем и вынесли вердикт: «К строевой службе в военное время не годен». Пришлось вернуться в Кизляр. Тут-то и пристрастился молодой человек к рисованию серьезно, используя для этого любой подручный материал.
Весной 1943-го В.А. Пужелев вновь отправился на фронт. И первое боевое крещение принял еще в дороге, когда их эшелон разбомбили немецкие самолеты. Через горы оставшиеся в живых добирались до Геленджика. Потом в составе 144-го отдельного батальона 83-й Краснознаменной бригады морской пехоты Владимир участвовал в боях на Малой Земле. Там и свой 19-й день рождения встретил... в компании офицеров и полковника Брежнева. «Виной» тому оказался сильный и красивый голос молодого бойца, которого попросили спеть для офицеров, собравшихся на короткий отдых в землянке на командном пункте.
При освобождении Новороссийска Пужелев был тяжело контужен. А день Победы встретил у озера Севан, обеспечивая безопасность доставки из-за границы союзнической техники.
После демобилизации парню посоветовали поступать в музыкальное училище, и Владимир отправился в Москву — в знаменитую Гнесинку. Успешно прошел предварительное прослушивание и накануне экзамена решил... холодненького пивка выпить. Наутро проснулся с больным горлом. Выпил горячего чаю, содовым раствором горло прополоскал и отправился на экзамен. Надо отметить, что в состав экзаменационной комиссии в тот год входил Сергей Лемешев. В училище педагог Владимира по вокалу Варвара Дмитриевна Шарашидзе великолепно подготовила воспитанника к поступлению, и экзаменаторы с явным удовольствием слушали хорошо поставленный голос, душевно выводивший: «Когда я на почте служил ямщиком...» Да вот только на самой высокой ноте больное горло Пужелева подвело. Попросили начать еще раз. И вновь неудача. Поинтересовавшись здоровьем абитуриента, один из членов комиссии ткнул ему в лоб пальцем и возмущенно сказал: «Дурак! С таким голосом приехал в Москву... пиво пить!»
Случая испытать судьбу еще раз Владимиру больше не подвернулось. Зато удалось побывать в Третьяковской галерее, где он впервые увидел работы профессиональных художников и получил грандиозное впечатление. Вернувшись в Грозный и устроившись на работу в охотхозяйство, он всерьез занялся живописью. Без отрыва от производства окончил студию изобразительного искусства. Участвовал в различных выставках, был принят кандидатом в члены Союза художников России.
В конце 80-х ситуация в Чечне для русскоязычного населения сложилась катастрофическая. Те, кому было куда ехать, спешно покидали Грозный. И Владимир Александрович с женой и сыном приняли решение перебраться в Майкоп, где жили родственники. Машину для перевозки вещей удалось раздобыть только одну. И, пренебрегая материальными ценностями, Пужелевы взяли с собой самое дорогое — картины Владимира Александровича.
В Майкоп приехали глубокой ночью. Все, что привезли, занесли в сарай. Дело было осенью, и город заливал дождь. Когда через пару дней В.А. Пужелев заглянул в сарай, он понял, что все картины погибли. Едва собравшись с духом, вытащил полотна в огород и разжег костер... Много лет прошло, но до сих пор не забыл художник, как казалось ему, что в сполохах огня корчится его изболевшаяся душа. Думал, сердце остановится. Но вновь выжил солдат. В 1995 году впервые выставил свои уже новые работы в Майкопе.
Вот уже много лет холсты и краски в его однокомнатной квартире тесно соседствуют со старенькой печатной машинкой. В Майкопе многие знают его не только как замечательного художника, но и как прекрасного поэта, произведения которого оставляют след в душе не только людей зрелых, повидавших, но и тех, для кого слово «война» — это всего лишь история, и «любовь» — пока всего лишь слово. Есть в его сборниках глубоко патриотические строки, есть любовная лирика, есть сатирические произведения... И пусть уже не так твердо держит рука кисть и перо, но душа по-прежнему поет.
Я счастлив тем, что провожал закаты,
Что встретить мог грядущую зарю,
Что я живу и обошел когда-то
Пешком почти всю Родину мою...
Я счастлив тем, что мир мой долго длится,
Что я сквозь грозы и снега иду,
Что мне когда-то повезло родиться,
Чтоб отвести от Родины беду.
Вера Корниенко.
Фото автора.

Подписывайтесь на нас в соцсетях: